В первую очередь это дедушка Камали Забиров, заставший непростой период 1916 года: он перенес свой дом на плоту с одного берега Иссык-Куля на другой, сюда, в Тамгу. С него, можно сказать, начинается история Тамги. Здесь он пережил коллективизацию, голод, военное время. Его сын Нуриахмет после возвращения с войны руководил строительством санатория в 1946-48 годы, когда здесь трудились японцы. Именно о нем так тепло отзываются бывшие японские военнопленные в документальном фильме «600 дней веры». И уже в сегодняшние дни внуки Камали Забирова хранят семейную память о предках, рассказывают эти истории новому поколению.

Семья Забировых живет недалеко от военного санатория. За длинным желтым забором, декорированным большими силуэтами животных, стоит дом с почти вековой историей. Предки хозяев этого дома приехали в Пржевальск из города Верный еще в начале прошлого века, где Камали Забиров женился на дальней родственнице по имени Махруй. В 1907 году молодая семья переехала в село Байсоорун (ныне Ананьево), построила дом, завела хозяйство, скот, занялась земледелием.

Однажды летней ночью 1916 года к Махруй пришли соседи с предупреждением: «Бегите, резать будут. Не посмотрят, хорошая ты или плохая, всех резать будут». Муж в это время был уже мобилизован на Первую мировую войну, и Махруй, оставив дом и скот, собрав узелок, в чем была ушла пешком вместе с детьми в Пржевальск. Жить пришлось у знакомых на «птичьих правах» в бане.

Вернувшийся с фронта Камали нашел жену, вместе они поехали в Байсоорун. Оказалось, что человек, который предупредил о резне, сохранил их дом и скот. Тогда Камали решил разобрать дом по бревнышкам, и, пронумеровав каждое, погрузил всё на баржу и отправился в путь на другой берег озера Иссык-Куль.

У Забировых есть такая семейная легенда: во время переправы через озеро начался сильный шторм, баржу стало швырять из стороны в сторону. Все перепугались, и боцман предложил хозяину разобранного дома принести в жертву барана. Камали, недолго думая, взял черного барашка и пустил его кровь в иссыкульские воды. И, о чудо! Озеро тут же успокоилось. Но баржу все же отнесло далеко к Жаргылчаку. Здесь решили, что не стоит дальше испытывать судьбу, выгрузили бревна и прочий груз на берег. Добравшись до села Тамга, Камали Забиров заново отстроил дом по пронумерованным бревнам, завел хозяйство. Сейчас тот самый дом вполне похож на обычный, у него новая крыша и облицовка, рядом построено еще одно жилое строение.

В семье Махруй и Камали родились 13 детей. Но выжили не все: голод и коллективизация дали о себе знать, у семьи забрали единственную корову-кормилицу. Во время Второй мировой войны погибли два старших сына: один под Москвой в 41-м, другой пропал без вести под Ростовом-на-Дону. С фронта в родное село вернулся только младший сын Нуриахмет в звании лейтенанта.

В середине 1946 года после окончания войны в Тамгу привезли японских солдат для строительства военного санатория. Лейтенанта Забирова тут же назначили прорабом, руководить стройотрядом, охранять военнопленных. Именно о нем и его семье с теплотой вспоминают сами японцы в фильме Арстанбека Саргалдаева «600 дней веры». Как и другие жители Тамги, Забировы заботились о молодых ребятах, новобранцах армии (многие из них не успели сделать и выстрела за все время службы), которые волею судьбы попали в плен и были вынуждены трудиться на чужбине. Махруй Забирова, полусирота, воспитывавшаяся у родственников, потерявшая на войне сыновей, жалела японских солдат и часто старалась угостить их чем-нибудь вкусным, передавала через Нуриахмета еду. Они были очень благодарны ей.

Строгий, но справедливый Забиров – под его руководством японцы построили четвертый и пятый корпуса, лечебный корпус, а также длинную лестницу в 125 ступеней, ведущую от берега к санаторию. Каждая ступенька лестницы как памятник самому себе – японцев тоже было 125. Когда в декабре 1948 года советское правительство объявило о всеобщей амнистии военнопленных, Нуриахмет находился в командировке во Фрунзе. И только по счастливой случайности по дороге домой он встретился со своими работниками – их уже увозили со станции. На радостях он отдал им все сигареты, что были с собой, а японцы на прощание оставили свои адреса. Бумага с координатами долго хранилась в семье, но Нуриахмет так никогда больше с ними и не увиделся. По окончании строительства военного санатория, Нуриахмет Забиров, будучи геологом по образованию, много лет проработал в геологоразведке (он получил соответствующее образование), участвовал в Уч-Кошконской экспедиции, а после выхода на пенсию стал молдо.

Переносимся в настоящее. У ворот дома под ярким широким зонтом на складном стульчике сидит Дамира Забирова. Перед ней на маленьком столике баночки меда, пучки молодой моркови, яблочная пастила, черешня, орехи – всё с семейного огорода и пасеки. Сейчас она на пенсии, а когда-то работала учительницей в местной школе. Это та самая Дамира Забирова, которая написала главу «История тамгинских татар» к книге Курманбека Акунова «Тамга тарыхы. 100 жыл». Она хорошо знает историю села, как сюда заселялись ее предки и соседские семьи. Дамира эже показывает нам фотографии, делится тем, что помнит со слов старшего поколения. Например, что до 1916 года село Тамга состояло из оседлого преимущественно русского населения и носило название Гоголевка: «Согласно национальной политике советского государства села тогда распределили между народами: дунгане – в Ырдык, калмыки – в Челпек, украинцы – в Конкино, в Тамгу приехали татары, и их дома чередовались с домами кыргызов».

Мы возвращаемся сюда вечером, чтобы застать дома брата Дамиры эже. Камал Забиров – учитель в местной школе, но сейчас время полевых работ, у него полно забот. «А это тот самый дом, который мой дедушка на барже перевез с другого берега», – хозяин показывает на домик с окнами в голубых рамах. На стене летней кухни висит старинный немецкий гобелен: «Дядя военнослужащий привез в подарок из Германии. Храним в память о предках, они его возили с собой куда бы не кочевали».

Камал и Дамира рассказали, как, уже без отца, в 2004 году встречали гостей из Японии, среди которых был бывший солдат из числа военнопленных, тогда в 46-м юный мальчишка, а сегодня уже седой пожилой мужчина Мияно Ясуси. Он специально приехал встретиться с семьей Забировых, которые когда-то как могли поддерживали его и товарищей, чтобы отдать им дань благодарности и «пересчитать» те самые 125 ступеней. Увы, Мияно-сан не успел, Нуриахмета Забирова не стало на полгода раньше. На мой вопрос, почему отец так и не съездил погостить в Японию или не вступил в переписку с ребятами, Камал Нуриахметович рассмеялся: «Какая заграница? Какая переписка? Его за это на много лет отправили бы в Сибирь лес валить». Для нас, выросших в совсем другое время, не знающих, что такое «железный занавес», это не укладывается в голове. В память о тех днях и товарищах-военнопленных Мияно-сан открыл в Тамге мемориальную комнату-музей и посадил сакуру на кыргызской земле.